Борис Ганаго - И дана была встреча... [Сборник рассказов]
— Пиши!
— Я же не умею! — затрепетал мальчуган. — Я никогда не пробовал!
— Смотри на меня и пиши! — приказал святой Иоанн, вложив в трясущиеся пальчики кисть.
Неведомая сила снизошла на ученика. Всматриваясь в небесные черты Апостола, он приступил к иконописи. Когда сие таинство завершилось, весь храм наполнился неземным светом. Юный иконописец оглянулся, по святого Иоанна уже не было.
Весть об этом чуде передавалась из уст в уста, из поколение в поколение.
Иной взгляд
(По воспоминаниям З.В. Ждановой)
Мать недоумевала. Отправила сына-студента, умницу, в Крым на каникулы… Надеялась, отдохнет и окрепнет.
А что вышло? Что вышло!.. Ох, эта молодость, бездумная молодость… Погулял с девушкой… Та при расставании потребовала: «Женись!». Ишь чего захотела! Ему же еще учиться да учиться.
Он ей об этом и сказал.
— Ах, так! — Девица какими-то неведомыми способностями обладала. — Тогда ты не достанешься никому!
И приговор свой немедленно привела в исполнение: перед взором сына возникла черная восточная женщина, другими не видимая. После этого ее сын-любимец разума лишился.
Мало того что муж погиб на фронте, а тут… Есть ли большее горе для матери? И жив, и…
Все средства потратила. Но даже зарубежные медицинские светила признавались: «Наука ничем помочь не может. Тут нечто запредельное».
Чушь какая! «Запредельное»! Марксизм-ленинизм давно со всем «запредельным» покончил. Свихнулся парень — и все тут. Ум за разум зашел. Сколько таких мы в психушку упрятывали! Чуть отклонится от линии партии…
Но здесь совсем другая политика. Что же делать? Материнское сердце не находило покоя.
И тут кто-то шепнул с опаской:
— Есть человек, многих исцеляла.
— Кто? Слепорожденная? Безграмотная? Да как ты мне, комиссару, посмела такое советовать?! Да я…
Но вспышка гнева быстро прошла. А что, если… В народе всякое болтают. Может, и не зря? Не бывает же дыма без огня. Стой, стой! Вдруг узнают, что к той, за кем НКВД охотится, я обратилась… Ведь не только из партии, но и со всех должностей вышибут, пайка лишат, туда, где сынок, упекут… Что тогда она будет делать?
Но вот перед слепой старушкой с маленькими ручками и короткими ножками стоит комиссар в кожанке. Нет, не комиссар, а мать.
— Помогите мне. Я пришла к вам от отчаяния! Мне больше некуда идти.
Святая блаженная Матронушка мысленно заглянула в нее.
— Если Господь вылечит сына, в Бога поверишь?
Комиссар призналась:
— Я не знаю, как это… верить.
Вот так! Главный вопрос бытия… Не о нем ли Господом сказано: «По вере вашей будет вам»?
Комиссар же, «вершитель истории», лепечет: «Я не знаю, как это… верить».
Матронушка предупредила:
— Ну, смотри!
Потом помолилась над принесенной водой, налила в пузырек и, подавая, сказала:
— Сейчас же поезжай в больницу, договорись с санитарами, чтобы крепко держали сына, когда будут выводить. Он биться начнет, а ты постарайся плеснуть воду ему в глаза и обязательно в рот попади.
Для слепой, прикованной к постели, не существовало ни пространства, ни времени. Все случилось так, как она предсказала.
Сына вывели с одной стороны, с другой подошла мать с пузырьком. Он, вырываясь из рук санитаров, закричал:
— Мама, выбрось то, что у тебя в кармане лежит. Не мучай меня!
Этот вопль сразил комиссара. Как он мог узнать о воде? Это уже действительно что-то запредельное! Она плеснула ему водой в глаза и уста…
Прошло еще несколько мгновений, и сын, иными глазами посмотрев вокруг, тихо сказал:
— Как хорошо!
А потом потрясенная мать на коленях благодарила святую.
